В 104-ю годовщину начала геноцида казачьего народа в советской России, 28 января, в Казанском соборе была совершена панихида. Председатель приходского совета собора
протоиерей Александр Пашков вознес молитвы о казаках и членах их семей, ставших жертвами массового террора, начавшегося в 1919 году.

Место панихиды казаки выбрали неслучайно – история казачества и Казанского собора тесно переплетены!

В декабре 1812 года М. И. Кутузов отправил митрополиту Санкт-Петербургскому Амвросию (Подобедову) несколько слитков серебра, сопроводив посылку письмом следующего содержания: «Благословите сей дар, приносимый воинами Подателю победы. Храбрые Донские казаки возвращают Богу из храмов Его похищенное сокровище. На меня возложили обязанность доставить Вашему
Высокопреосвященству сие серебро, бывшее некогда украшением Святых Ликов, потом доставшееся в добычу нечестивых хищников и, наконец, храбрыми донцами из их когтей исторгнутое. Предводитель Войска Донских казаков граф М. И. Платонов и вместе с ним все его воины и я желаем, чтобы слитки сии, составляющие весу сорок пудов серебра, были обращены в изображения четырех Евангелистов и служили убранством церкви Казанския Божия Матери в Санкт-Петербурге…» Идея отлить в серебре евангелистов понравилась и владыке, и государю, однако потом дело застопорилось. Модели статуй изготовил Мартос, но они показались Синоду «слишком обнаженными», и вопрос о трофейном серебре отложили в долгий ящик.

Только в 1834 году для него нашлось достойное применение: настало время заменить временный иконостас работы Воронихина, так как он был слишком мал для интерьеров Казанского собора, и серебро пошло на новый иконостас, спроектированный К. А. Тоном. «Казачьего серебра» не хватило, и к нему пришлось прибавить еще столько же. В итоге на иконостас истратили около ста пудов драгоценного металла.

В 1922 году, на волне кампании по изъятию церковных ценностей, тоновский серебряный иконостас разобрали и отправили на переплавку.